МСК «Детский вопрос» (выпуск 10)

Недавно мы познакомились с замечательными малышами. К сожалению, заботу о них родители доверили государству, отказавшись от детей сразу после их рождения. Сейчас они живут в специализированном доме ребенка №7, который находится в Москве, в живописной лесопарковой зоне. Этот Дом ребенка — особенный. Он единственный в столице и один из пяти в России. Рассказывает Лена Цагадинова.

«КТО В ТЕРЕМОЧКЕ ЖИВЕТ?»

Первые годы жизни здесь проводят дети, рожденные ВИЧ-инфицированными мамами. Еще четыре года назад, до открытия дома ребенка, малыши оставались в больнице, в детском отделении московского центра по борьбе и профилактике СПИДа. Больничная обстановка сказывалась на их развитии: они позже начинали ходить и говорить. Теперь их переводят сюда, и через месяц детей просто не узнать: милые пухленькие карапузы, окруженные теплой заботой добродушных воспитателей. Людям, которые здесь работают, удалось создать атмосферу домашнего уюта. Но все они понимают, что настоящую семью ничем не заменишь, и очень надеются, что у их воспитанников появится мама и папа. В прошлом году «счастливчиками»стали пятеро. Они уже живут дома, со своими приемными родителями. Рассказывает главный врач дома ребенка №7 Виктор Крейдич:

«У тех, кого взяли в семьи, очень хорошие истории. Довольны все. Детей буквально через два месяца можно не узнать. Меняются на глазах. Например, нашу работу проверяла одна организация, и человек, который проверял, увидел ребенка, влюбился в него, и оформили ребенка под опеку. Мало того, у них в тот момент рушилась семья, а когда она взяла ребенка под опеку, у нее восстановилась семья, стало все хорошо. Ребенок стал связующим звеном в восстановлении семьи».

Всего пять малышей за год — это очень мало, говорят здесь, понимая, в чем причина: люди просто бояться вывески. А два года назад, когда здание закрывали на капитальный ремонт, и детей перевели в обычные дома ребенка, все 15 малышей… назад не вернулись, их забрали домой приемные родители. По словам Виктора Крейдича, процедура опеки и усыновления его подопечных ничем не отличается от общепринятой. Но крепко зацементированное страхом общественное мнение, мешает потенциальным родителям сделать первый шаг. Ведь немногие знают, что у большинства крох московского специализированного дома ребенка №7, этого пугающего диагноза … нет. Так называемые биологические родители действительно носители вируса. Но, оказывается, сама природа защищает человеческое потомство. Говорит заведующая отделением детской ВИЧ-инфекции Московского городского центра профилактики и борьбы со СПИДом Юлия Влацкая:

«До сих пор, обычные люди могут этого не знать, но много неграмотных медицинских работников в плане ВИЧ-инфекции, и именно, что касается детей от ВИЧ-инфицированных родителей. Большая разница ВИЧ-инфицированный ребенок и ребенок от ВИЧ-инфицированной мамы. По данным нашего центра, риск передачи вируса от матери к ребенку в среднем составляет 3%. Из ста детей только трое оказываются инфицированы. Огромное значение имеет профилактика беременной женщины. Если женщина во время беременности принимает препараты по схеме, которую назначают инфекционисты нашего центра. Если вся схема выполнена точно, риск заражения снижается до 1%. Люди этого не понимают, не верят: как это так, папа-мама инфицированы, а ребенок здоров. Да, это действительно так. Во втором полугодии, мы можем точно сказать, является ли ребенок ВИЧ-инфицированным или он здоров. Если мы подтвердили, что ВИЧ-инфекции у детей нет, исключили ее, проявиться он никоим образом не может. Люди могут не бояться. Здоровый ребенок, значит здоровый. ВИЧ мы исключаем, забываем и никогда об этом не вспоминаем. Наша лаборатория находится на хорошем европейском уровне. Мы работаем с эффективными методами диагностики. Ошибок не было ни разу. В полгода дважды мы берем специфический анализ, дважды он отрицательный. Если нужно, мы делаем сколько угодно, если что-то нам не понятно, никогда мы не дадим заключения, если не будем в этом уверены. Детей мы всех отслеживаем до трехлетнего возраста, и ни разу не было такого, что в полгода анализы были отрицательные, а полтора положительные. Мы можем дать подтверждающую медицинскую документацию. Пусть люди не бояться обращаться к нам, задавать вопросы. Мы все расскажем, объясним, чтобы все было понятно».

В доме ребенка сегодня живет 51 малыш. Больше половины — здоровы, но по существующим нормативам, принятым еще 12 лет назад, носят диагноз "неокончательного теста на ВИЧ". Когда им исполнится полтора года, диагноз снимут и малышей переведут в обычный детский дом. А пока все дети распределены не по диагнозу, а по возрастным группам, как в обычном детском саду. И, кого-то это может удивить, ни одного случая заражения не было! Даже когда малыши, не поделив игрушку, начинали кусаться.

Юлия Влацкая: «Преимущества нашего дома ребенка в плане здоровья. Мало того, что мы обследуем детей подробно и тщательно на целый спектр различных инфекций, мы еще имеем возможность лечить выявленные инфекции. Это могут делать единичные учреждения не только в Москве, но и в стране. Потому что препараты все дорогостоящие. А мы имеем такую возможность. Поэтому если мы выявляем другую инфекцию, помимо ВИЧ, мы ее вылечиваем.Очень мало детей с врожденными аномалиями развития, очень хорошо выправляются, даже если мама принимала наркотики во время беременности. Мы их видим совсем маленькими у нас в центре, потом передаем Виктору Юрьевичу, узнать их невозможно уже через месяц. После больницы и вес быстро набирают, расправляются. Хорошие дети. Но вот страх у людей. Где-то очереди за детьми. А у нас столько замечательных детей, которых могли бы взять в семьи».

Многие маленькие воспитанники детских учреждений до сих пор верят, что всех младенцев приносят аисты, только не сразу домой, а в «такие специальные дома ребенка». А уже потом родители чувствуют, что где-то, в одном из многих детских домов живет их малыш. И начинают его искать. Спрашивают у людей, просматривают фотографии. И рано, или поздно находят своего любимого и долгожданного ребенка. Но бывает, что поиски затягиваются. Возможно потому, что будущие мамы и папы стороной обходят дома, где как кажется, их малыша быть не может. А дети продолжают ждать и верить, что за ними обязательно придут. Они еще не знают, что, по сути, стали заложниками общественного мнения, которое, поторопившись, поставило на них клеймо «потенциально опасных».